16:56 Выпрямление "вертикалей". Кадровые назначения в РПЦ МП как часть "программы Патриарха Кирилла" | |
| Так сложилось, что именно весеннее заседание Священного Синода РПЦ МП при Патриархе Кирилле сопровождается серьезными кадровыми перестановками. 31 марта 2009 года вновь избранный предстоятель произвел на Синоде реформу всего административного аппарата патриархии, сделав его сложным и разветвленным. На заседании Синода 15 марта 2010 года произошли первые серьезные перестановки архиереев. Наконец, 22 марта 2011 года Синод переместил группу епископов, считавшихся "тяжеловесами" и едва ли ни "неприкасаемыми". Наблюдатели увидели в этом контуры будущей новой модели формирования епископата РПЦ МП, которому, как постоянно подчеркивает Патриарх Кирилл, принадлежит вся власть в Церкви. По канонам, епископат формируется из двух источников – кандидатов выдвигает церковный народ соответствующих епархий и утверждает Собор епископов той области, на которой располагаются эти епархии. Так было на заре христианства и отчасти в ранневизантийский период; эту же "демократически-иерархическую традицию" попытался возродить Всероссийский Поместный Собор 1917-18 гг. В современной системе внутреннего устройства Московского патриархата мало что напоминает о том Соборе, более того – сама практика регулярных Поместных Соборов признана "либеральной" и упразднена. На их место поставлен недемократический орган – Межсоборное присутствие, - члены которого (в основном, крупные церковные чиновники, руководители синодальных и других важных учреждений) не избираются, а назначаются Патриархом. Название этого органа апеллирует к Предсоборному Присутствию 1905-07 гг. – техническому органу, призванному подготовить созыв Всероссийского Поместного Собора. Нынешнее Межсоборное присутствие РПЦ МП никаких Соборов не готовит, оно является церковным аналогом полностью управляемого и подконтрольного парламента, типа нынешней Государственной думы РФ, или – еще больше – Верховного совета СССР. Патриарх Кирилл, ориентирующийся в своей административной практике как на римско-католические образцы, так и на "вертикаль", сложившуюся в путинской России, ввел в обиход Межсоборного присутствия такие понятия, как "первое и второе чтение". Подражая "взрослому" парламенту, назначенные члены присутствия рассматривают в разных "чтениях" разного рода концепции и положения, заменяющие собой церковные законы. Вновь сформированный вчера Священным Синодом Высший церковный совет РПЦ МП также по названию воспроизводит орган, учрежденный Поместным Собором 1917-18 гг. Тот совет, наряду с Патриархом и Синодом, был высшим органом церковной власти в межсоборный период, его члены – иерархи, священники и миряне – свободно избирались на альтернативной основе Поместным Собором на срок три года (так была определена периодичность созыва Собора). В отличие от Синода, Высший церковный совет не занимался каноническими вопросами, не вмешивался в назначения или наказания архиереев. Он ведал, прежде всего, внешними делами Церкви – финансами, хозяйством, образованием. Нынешний Высший церковный совет никаким Поместным Собором не избирается – туда вошли руководители всех Синодальных учреждений РПЦ МП, ранее назначенные тем же Синодом. Патриарх Кирилл уже дважды проводил их совещания, которые теперь приобрели новый формальный статус и название. Определенный интерес представляет принятое Синодом "Положение о практике запрещения клириков в служении и почисления клириков за штат". Архиерейский произвол в этом вопросе является притчей во языцех в церковной среде, а угроза "почисления за штат" сломала не одного совестливого священнослужителя. Нынешнее "Положение" несколько ограничивает этот произвол, вводя некоторые формальные рамки. Так, запрещение может налагаться лишь на определенный, обозначенный в указе о запрещении срок, хотя он может и продляться. Весьма усложнив порядок перехода заштатного клирика в другую епархию, "Положение" окончательно конституировало "почисление за штат" как меру канонического прещения – в общем-то, немногим более мягкую, чем запрещение в служении. Однако если под последнее обязательно следует подводить каноническую базу, то почисление за штат может производиться произвольно. Управление делами создаст общецерковную базу данных заштатных и запрещенных клириков, дабы ни один из них не смог незаметно "прошмыгнуть" в другую епархию, как это еще изредка происходит ныне. Помимо прочего, это усиливает централизацию церковной власти в руках управляющего делами патриархии (ныне это митрополит Варсонофий) и создает почву для дальнейшего ограничения патриархией прав епархиальных архиереев. Уже к 1 мая все епархии должны прислать в Управление делами сведения о заштатных клириках (о запрещенных – к 1 июля). А теперь – о главной интриге, о кадровых перестановках. Пожалуй, основным "тяжеловесом", которого сдвинул Синод, следует признать Ставропольского архиепископа Феофана (Ашуркова), перемещенного на Челябинскую кафедру. В свое время Феофан уже испытывал опалу со стороны тогда еще митрополита Кирилла, освободившего его с престижной московской должности заместителя председателя ОВЦС МП и отправившего архиерействовать в далекий Магадан. Довольно быстро архиепископ Феофан сумел перебраться в более теплые края и, казалось, весьма основательно пустил корни на Кавказе – установил тесные отношения с муфтиями кавказских республик, вошел в светскую власть (был членом Общественной палаты РФ), укрепил связи в Кремле, даже выполнял его деликатные дипломатические поручения (ездил в Ирак накануне американских бомбардировок). Челябинск, конечно, не самый последний регион России, с огромным промышленным потенциалом, к которому присматривается и церковное священноначалие, но в церковном отношении это заброшенная окраина – епархиальная жизнь там пребывает в состоянии глубокой стагнации, куда ее погрузил престарелый митрополит Иов. Зато позиции РПЦ МП на Кавказе с удалением оттуда архиепископа Феофана значительно укрепляются. Вслед за превращением провинциального Пятигорска в центр Северо-Кавказского федерального округа патриархия создает здесь свой епархиальный центр, который предстоит обустроить нынешнему Смоленскому епископу Феофилакту. Это – доверенное лицо Патриарха Кирилла, выполнявшее многие его деликатные поручения, в частности, накануне патриарших выборов 2009 года. Заменит Феофилакта на родной для Кирилла Смоленской кафедре не менее доверенное лицо – епископ Пантелеимон (Шатов), имеющий репутацию опытного старца-духовника, посвятившего свою жизнь делам милосердия. В среде московской паствы уже слышится ропот – обещали ведь год назад никуда не переводить батюшку из Москвы, назначая его викарным епископом. Но из патриархии доносится ответ: Смоленская епархия станет образцовой площадкой для развития соработничества Церкви и государства, епископу, возглавляющему Синодальный отдел по социальному служению, будет где развернуться, а Москва ведь от Смоленска совсем недалеко. Кроме того, вручение такой епархии – знак высочайшего патриаршего доверия и благоволения. Место же архиепископа Феофана в Ставрополе займет глава Комитета по делам казачества РПЦ МП (между прочим, единственного "комитета" в структуре патриархии) епископ Кирилл (Покровский), сделавший в последние годы хорошую карьеру (до переезда в Москву он много лет возглавлял Нижегородскую семинарию). Не стало неожиданностью назначение новым викарием Патриарха с титулом "Звенигородский" клирика Владивостокской епархии игумена Николая (Чашина) – родного брата еще одного доверенного лица предстоятеля РПЦ МП, главы Административного секретариата патриархии епископа Сергия. Разве что слишком откровенная "семейственность" может усилить ропот, уже раздающийся в адрес епископа Сергия из среды московского духовенства, но это по нынешним временам пустяк. Следующим викарием Патриарха, епископом Воскресенским, станет архимандрит Серафим (Глушаков) из Самары, пользующийся, в общем-то, доброй репутацией духовника и открытого для общения человека. Наращивая число столичных викариев, Патриарх реализует свой план фактического раздела Москвы, число храмов в которой должно резко увеличиться в ближайшее время, на несколько викариатств, мало отличающихся от самостоятельных епархий. По такому же принципу, например, Элладская Церковь организовала управление многочисленными приходами Афин. Определенный резонанс получило назначение викарием Екатеринодарской епархии бывшего "этнического мусульманина", обратившегося в православие, игумена Германа (Камалова). И, безусловно, не могло остаться незамеченным создание отдельной Владикавказской епархии с назначением на нее Элистинского архиепископа Зосимы. Патриарх Кирилл не так давно признал особую роль и идентичность осетинского православия, что сразу попало в "конкретно политический" контекст после признания Россией независимости Южной Осетии. Как известно, фактически государственная Церковь Южной Осетии принадлежит к Греко-старостильному движению, и Москва ничего не может с этим поделать ввиду своих канонических обязательств перед Грузинской патриархией. Ведь, по учению РПЦ МП, изменение государственных границ никак не влияет на изменение границ поместных Церквей, иначе придется признать украинскую автокефалию. Фактическое выделение Северной Осетии в отдельную епархию, подготовка национальных кадров осетинских священнослужителей, строительство новых храмов и монастырей в Осетии на средства московских инвесторов – все это воспринимается как задел для создания в будущем автономной Осетинской Церкви, которая с полным правом может потребовать "воссоединения" со своими братьями за Большим Кавказским хребтом. Как определенный удар по "старой гвардии" и признак подготовки к обновлению состава постоянных членов Священного Синода восприняли в церковных кругах отставку митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия (Пояркова) с поста председателя Синодальной комиссии по канонизации святых, который митрополит занимает с 1989 года. Дело в том, что эта должность в последнее время не отнимает у митрополита Ювеналия много времени и сил, поскольку все "громкие" канонизационные дела (самое громкое из которых – прославление Царской семьи) давно закончились, а нынешняя работа комиссии носит во многом рутинный характер. По Уставу РПЦ МП, архиереи должны подавать прошение об отставке по достижении 75-летнего возраста, которого достигла или почти достигла практически вся "старая гвардия" - митрополиты Ювеналий, Владимир (Котляров), Владимир (Сабодан) и Филарет (Вахромеев). Они заседают в Синоде еще со времен Патриарха Пимена, если не раньше, однако, по всей видимости, у Патриарха Кирилла пока нет вполне четкого проекта замещения столь ключевых епархий как Крутицкая, Санкт-Петербургская, Киевская и Минская. Более того, в патриархии рассматривается проект формального превращения части этих епархий в Патриаршую область, управление которой будет организовано наподобие управления приходами Москвы. Отставка митрополита Ювеналия – сигнал, что решение об этих епархиях может быть уже "на подходе". Наконец, последнее "структурное" замечание. География нынешних архиерейских назначений показывает, что Патриарх Кирилл не поощряет "местечковых" церковных карьер, когда архиерей выдвигается из среды епархиального начальства той епархии, куда он назначается. Сознательное разрушение горизонтальных церковных связей (назначение на Камчатку архиерея из Новосибирска, в Калмыкию – из Курска, в Москву – из Самары и т.п.) демонстрирует лишь одно: желание укрепить связи вертикальные, чтобы новые архиереи были зависимы от патриархии гораздо больше, чем от местной церковной среды. Они должны быть, прежде всего, солдатами Святого патриаршего Престола, его гвардией, а не "местными князьками". Что ж, метод, вполне соответствующий принципам построения российской "вертикали" в целом. Александр Солдатов, "Портал-Credo.Ru" | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |