06:19 ИПЦ: итоги года(часть третья) | |
| 4. РПАЦ Наш процесс подведения итогов 2011 года немного затянулся, и за это время успело произойти событие, самое важное во всей 20-летней истории РПАЦ (если считать с архиерейской хиротонии епископа Валентина в 1991 году): 16 января 2012 года скончался первый епископ и основатель РПАЦ как самостоятельной церковной организации Митрополит Валентин (Русанцов). На фоне этого очень многое в истории РПАЦ и даже в истории других ИПЦ русской традиции становится малозначимым, но все же пока не время обсуждать будущее. Необходимости подведения итогов 2011 года это не отменяет, так как в дальнейшем любая оценка перспектив развития РПАЦ должна будет учитывать итоги прошлого. 2011 год был одним из редких "тихих" и даже застойных годов в истории РПАЦ. Важнейшей и самой лучшей новостью всего этого года было отсутствие новостей. В течение всего года Митрополит Валентин чувствовал себя настолько плохо, что неоднократно оказывался при смерти. Впрочем, он каждый раз выходил из этого состояния и, в итоге, умер неожиданно — в такой период, когда общее состояние его здоровья казалось относительно удовлетворительным. Разумеется, состояние здоровья Митрополита Валентина, практически, полностью блокировало в течение всего 2011 года какую бы то ни было активность суздальского церковного центра. Но еще незадолго перед тем, вплоть до самого конца 2010 года и начиная с 2009-го, насыщенность суздальской церковной жизни была, скорее, чрезмерной, хотя инициатива принадлежала не РПАЦ, а государственным структурам при оперативной поддержке местной епархии РПЦ МП; эти гонения начались еще в 2006 году. Осенью 2010 года завершилась очередная атака на РПАЦ, непосредственной мишенью которой стали те храмы Суздаля и Суздальского района Владимирской области, которые передавались РПАЦ в аренду государством в 1990-е годы. Тогда в стране был иной политический режим, и некоторые формальные права верующих ИПЦ иногда удовлетворялись местными властями. Поэтому ИПЦ кое-где отдавались в пользование дореволюционные храмы, которые в "нулевые" годы могли получать только приходы РПЦ МП. Кампания против РПАЦ велась таким образом, чтобы, помимо изъятия храмов, нанести максимальный ущерб Церкви как таковой. Поэтому оказывалось разного рода психологическое давление на верующих и духовенство. Результаты этих гонений показали, помимо прочего, сильные и слабые места в церковной организации РПАЦ. Проигрыши всех судебных процессов по храмам были столь же неизбежными, сколь и неправосудными. По мнению некоторых экспертов, оставались возможности не исполнять фактически хотя бы некоторые из неправосудных судебных решений, и сейчас видно, что, в условиях изменившейся в декабре 2011 года политической конъюнктуры, это давало бы шансы на дальнейшее сохранение хотя бы некоторых из церковных зданий. Но для такой активности требовалась бы такая степень мобилизации верующих РПАЦ, на которую осенью 2010 года уже не оставалось сил. Еще заметнее это проявлялось в невозможности что-либо противопоставить психологическим атакам на верующих. Эти атаки были возглавлены бывшими клириками и активистами РПАЦ, которые осенью 2010 года перешли из РПАЦ в РПЦ МП. Мотивы самих клириков были очевидно корыстные, личного авторитета у них не было, и их деятельность не имела бы никакого успеха среди суздальской паствы РПАЦ, если бы ей было оказано должное противодействие. Но увы… Успех она имела, и он выразился в заметном сокращении количества прихожан в самом Суздале. Теперь там остались у РПАЦ лишь небольшой храм в "спальном районе" города и две домовых церкви в центре — это всё, что не было государственной собственностью, и поэтому не могло быть отобрано на волне гонений 2006—2010 годов. Еще несколько лет назад их вместительности не хватало бы на воскресные службы, но теперь хватает. В деревнях Суздальского района картина была похожей, за одним исключением села Весь: там община с настоятелем-иеромонахом, имеющая катакомбную закваску, заранее подготовилась к неминуемой потере церковного здания и оборудовала себе храм в частном доме. В остальных деревнях приходы либо развалились (в основном, пожилые прихожане перестали вообще ходить в церковь, а кое-кто стал ездить в Суздаль), либо, как в самом большом деревенском приходе села Борисовское, проявили безразличие к юрисдикции и перешли в РПЦ МП вслед за своим настоятелем. Последняя волна гонений 2006—2010 годов показала две систематических ошибки в устройстве РПАЦ. Первая из них — конкуренция с РПЦ МП по принципу "хороших попов" против "плохих попов". На уровне прихода невозможно абстрагироваться от личности священника, поэтому такая конкуренция всегда имеет смысл, — но только весьма ограниченный. Священник ИПЦ обязан использовать доверие к собственной личности для того, чтобы воспитывать в прихожанах преданность православию, а не себе лично и даже не своей юрисдикции. Но в Суздале злоупотребляли игрой на контрастах с МП и, в конце концов, проиграли. Постепенно РПЦ МП научилась выступать перед суздальской паствой с более человеческим лицом, чем у нее обычно, а в отношении клириков РПАЦ использовать технологии "черного пиара", то есть преувеличивать недостатки и скрывать достоинства. Переигрывать их на этом поле оказалось некому, но истинная церковь и вообще не должна оказываться в таком положении, когда именно поле личного пиара становится решающим полем битвы за паству. Вторая систематическая ошибка — увлечение "храмоздательством" вместо устроения церковных общин. Реставрация многочисленных старинных храмов в деревнях Суздальского района и в самом Суздале радовала глаз, но не поддерживала церковный организм. Многие храмы оставались почти вовсе без богослужений, так как в 12-тысячном Суздале даже вместе с окрестными деревнями не набиралось достаточного количества прихожан. В глазах внешних эти храмы создавали солидность, но в условиях ИПЦ (в отличие от РПЦ МП) эту солидность так и не удалось конвертировать в существенные преференции от князей мира сего. Это стало ясно в 2001 году, когда общественное положение в городе не защитило Митрополита Валентина от осуждения по сфабрикованному уголовному делу. Единственным результатом "храмоздательской политики" было привлечение финансовых пожертвований от эмиграции, наглядным отчетом за расходование которых как раз и становились отреставрированные храмы. На развитие церковных общин по всей России деньги эмиграции было бы не собрать, так там нельзя было бы получить столь же наглядных результатов, но за деньги, собираемые на реставрацию, приходилось отчитываться реставрацией же, — а не реальным развитием Церкви, той, что "не в бревнах, а в ребрах". "Храмоздательская политика" приводила к чрезмерному растягиванию фронта противостояния с РПЦ МП, причем, на таком поле, где позиции переплетенной с госчиновниками тысячами связей РПЦ МП очень сильны, а позиции любой ИПЦ заведомо слабые, — даже при политическом режиме 1990-х. Это делало РПАЦ уязвимой для ударов по таким слабо защищенным местам, которых у нее могло бы не быть вовсе. Теперь, когда РПАЦ, пусть и вынужденно, отступила по всему этому фронту находящейся в государственной собственности недвижимости, у нее появился шанс сосредоточиться на чем-то более для нее существенном в качестве Церкви истинно-православной. Заодно она освобождается от балласта в виде "экономически озабоченного" духовенства. В 2011 году этот процесс освобождения едва не продолжился двумя протоиереями (в ближнем Подмосковье и Ярославле), которые, видимо, в заботе о церковной недвижимости, просились под омофор Митрополита Рафаила, однако, Митрополит Рафаил отказался их принимать без отпускной грамоты от Митрополита Валентина. Депрессивное настроение той части РПАЦ, которая подчинялась суздальскому центру, передалось и за границу, где иерей Силуан Диньяк вместе со своей "аргентинской миссией" перешел из РПАЦ в РИПЦ (в июне 2011), и отсутствие отпускной грамоты от правящего архиерея, а также вразумительного обоснования для смены юрисдикции не помешало РИПЦ его принять. Эта миссия оказалась в составе РПАЦ в начале 2005 года, когда для нее и был рукоположен иерей Силуан. Она насчитывает ровно десять человек из числа потомков русских эмигрантов, доставшихся по наследству от РПЦЗ. После шести лет миссионерства ни одного обращенного коренного аргентинца в приходе миссии так и не появилось, что и не удивительно, если службы совершаются на церковнославянском. Под влиянием гонений, в которых для РПАЦ прошли все "нулевые" годы, ее жизнь как бы закрылась не только от внешнего наблюдателя, но, во многом, и для наблюдателей изнутри РПАЦ. В любом случае, теперь, с кончиной Митрополита Валентина, завершилась целая эпоха в истории не одной РПАЦ, но и всего истинно-православного движения в России. Епископ Григорий (Лурье), для "Портала-Credo.Ru" | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |